Субсидиарная ответственность в банкротстве (весна 2025)

Споры по привлечению контролирующих должника лиц («КДЛ») к субсидиарной ответственности («СО») в банкротстве остаются предметом повышенного внимания Верховного Суда РФ («ВС РФ», «Суд»). Именно в этих спорах (и в банкротных спорах в целом) в последние годы Суд отрабатывает свои наиболее интересные и смелые правовые позиции, которые затем иногда распространяются на практику по иным категориям дел. В свою очередь команда BIRCH продолжает следить за практикой Суда в этой области и сообщать о наиболее значимых новостях.

Минувшей весной Суд обобщил свою практику по банкротным спорам за 2024 год. В соответствующем Обзоре собраны в том числе пояснения касательно субсидиарной ответственности и убытков в банкротстве, закрепляющие актуальные позиции ВС РФ. Например, Суд разъяснил, что КДЛ по общему правилу не обладают правом на использование банкротных оснований оспаривания сделок, а также отметил, что активность кредитора, направленная на исполнение судебного акта о привлечении КДЛ к СО, не исключает право арбитражного управляющего («АУ») на получение вознаграждения.

Определения ВС РФ по конкретным делам, принятые прошедшей весной, также направлены на закрепление сформированных ранее подходов Суда. Так, ВС РФ вновь неоднократно высказался о соотношении разных требований в банкротстве как солидарных, а также – о распределении бремени доказывания при привлечении к СО.

Обзор судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2024 год (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.04.2025)

Пункт 3:

«Очередность требований кредиторов в деле о банкротстве подконтрольного лица не учитывается при определении очередности их требований из субсидиарной ответственности в деле о банкротстве контролирующего лица, а влияет на их внутренние отношения при распределении выручки».

Имеется в виду ситуация двух последовательных банкротств: сначала в деле о банкротстве компании привлекается к СО его КДЛ, а затем банкротство возбуждается уже в отношении него самого.

В каждом из двух банкротств действует своя очередность требований. Например, если в первом деле конкурсный кредитор находился во второй очереди, то его требование (из СО) не получает вторую очередь во втором банкротстве. Оно будет находиться в третьей очереди (как и любое требование из СО). Однако полученные от КДЛ средства будут распределяться между кредиторами по первому делу в соответствии с предусмотренной там очередностью.

Пункт 4:

«При уступке кредитором требования по общему правилу передаются все иные связанные с ним требования как упомянутые в договоре уступки, так и не упомянутые в нем».

Здесь ВС РФ комментирует ситуацию, когда кредитор обладает требованиями к КДЛ одновременно из СО и по иному основанию, связанному с долгом основного должника (например, поручительство за основного должника). В таком случае передача одного из таких требований означает одновременно и уступку второго (если иное прямо не указано в договоре).

Данное разъяснение ВС РФ основано на нескольких недавних кейсах Суда, которые команда BIRCH комментировала ранее: п. 1 в обзоре за лето-осень 2024 года, п. 3 в обзоре за зиму 2024-2025 годов.

Пункт 8:

«Требования контролирующих должника лиц о конкурсном оспаривании сделок должника по общему правилу не подлежат удовлетворению».

ВС РФ разъяснил, что КДЛ не могут пользоваться специальными банкротными основаниями оспаривания сделок должника (убыточные и подозрительные сделки, сделки с предпочтением). Иное, по мнению Суда, приводило бы к тому, что КДЛ «имели бы возможность недобросовестно использовать дело о банкротстве для пересмотра итогов своей хозяйственной деятельности».

Однако КДЛ доступны общие корпоративные основания оспаривания сделок (ст. 173.1, 174 ГК РФ).

Пункт 13:

«Должник и привлеченные к ответственности контролирующие его лица отвечают перед конкурсным кредитором солидарно до полного погашения требований, в том числе при уступке кредитору приходящейся на него части требования о привлечении к субсидиарной ответственности».

После привлечения КДЛ к СО один из конкурсных кредиторов выбрал способ распоряжения соответствующим требованием в виде уступки в свою пользу.

АУ потребовал признать включенное в реестр требование данного кредитора к основному должнику погашенным. АУ исходил из того, что поскольку реестровое требование к основному должнику и требование к КДЛ направлены на удовлетворение одного интереса, то уступка требования к КДЛ в пользу кредитора должна приводить и к исключению удовлетворения реестрового требования в ходе дела о банкротстве должника.

ВС РФ отметил, что уступка требования к КДЛ влияет лишь на порядок взыскания соответствующего долга (самостоятельно кредитором). Однако солидарное реестровое требование к основному должнику должно сохраняться за кредитором (до погашения какого-то из двух указанных требований).

Пункт 14:

«Распоряжение требованием о взыскании убытков с контролирующего должника лица путем частичной уступки допускается, если присуждение убытков было направлено на защиту интересов кредиторов, а не корпорации».

Закон о банкротстве формально не предусматривает возможность уступки кредитору требования о взыскании убытков с КДЛ (в отличие от требования о привлечении КДЛ к СО). Однако ВС РФ посчитал, что такая уступка возможна, но с одним условием.

В размер ответственности КДЛ могут входить два вида убытков, различаемые по направленности вреда:

1. убытки, причиненные кредиторам должника
2. убытки, причиненные непосредственно должнику

Кредитор может потребовать уступить ему лишь часть требований первого вида.

Пункт 15:

«Во взыскании убытков с контролирующих должника лиц по корпоративным основаниям должно быть отказано в части, превышающей размер требований кредиторов, если ликвидационная квота подлежит распределению между теми же контролирующими лицами».

Требование о взыскании убытков с КДЛ не ограничено размером требований кредиторов (в отличие от требования о привлечении к СО). Однако в тех случаях, когда такое требование направлено на компенсацию потерь самого должника (см. комментарий к п. 14 выше), оно, по сути, направлено на защиту участников последнего. То есть, в случае банкротства – на распределение ликвидационной квоты после завершения процедуры.

В такой ситуации, если требование о взыскании убытков предъявлено к тем же КДЛ, между которыми будет распределена ликвидационная квота, размер убытков не должен превышать размер требований кредиторов. В ином случае такие КДЛ фактически будут одновременно должниками и кредитором в части такого требования.

Пункт 19:

«Принудительное исполнение судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности при содействии кредитора само по себе не влияет на право арбитражного управляющего на стимулирующее вознаграждение».

Часть требования о привлечении КДЛ к СО была уступлена конкурсному кредитору для самостоятельного взыскания. Такое взыскание было произведено.

АУ просил суд установить ему стимулирующее вознаграждение, рассчитанное на основании в том числе погашения указанного уступленного требования. Конкурсный кредитор возражал, указывая, что он самостоятельно подавал заявление о возбуждении соответствующего исполнительного производства.

ВС РФ отметил, что для установления вознаграждения управляющего достаточно, чтобы тот предпринял усилия по поиску КДЛ, привлечению их к ответственности, оспариванию сделок с ними. Фактическое исполнение требования к КДЛ при содействии кредитора не лишает управляющего права на вознаграждение, если такое исполнение стало результатом активных действий управляющего.

Особо значимая судебная практика

1. ВС РФ развивает позицию о солидарности применительно к СО: при уступке требования к КДЛ в части выплаты вознаграждения АУ последний теряет право обратиться с аналогичным требованием к инициатору банкротства

Определения ВС РФ от 18.04.2025 № 310-ЭС19-21208(3) по делу № А14-15213/2016 и от 18.04.2025 № 310-ЭС19-21208(4) по делу № А14-15213/2016

КДЛ было привлечено к субсидиарной ответственности, в состав которой вошли также суммы вознаграждения АУ и понесенных им расходов.

Соответствующее требование к КДЛ было продано третьему лицу.

В дальнейшем АУ обратился к ФНС как инициатору банкротства с требованием о выплате ему суммы вознаграждения (и возмещении расходов). ФНС возражала, ссылаясь на то, что после состоявшейся уступки АУ больше не обладает соответствующими требованиями. Однако суды трех инстанций удовлетворили требования.

ВС РФ поддержал подход ФНС.

Суд указал, что в данном случае важен солидаритет между обязательством ФНС как инициатора дела о банкротстве по уплате АУ вознаграждения (и возмещении его убытков) и аналогичным обязательством КДЛ (поскольку оно было включено в размер его СО).

По общему правилу АУ получает вознаграждение (и возмещение своих расходов) из конкурсной массы. Если ее недостаточно – может быть предъявлено требование к инициатору банкротства. С учетом этого ВС РФ отметил, что АУ, по существу, являлся кредитором должника по требованию об уплате вознаграждения (и возмещении расходов), в связи с чем, как любой другой кредитор, мог выбрать любой способ распоряжения требованием к КДЛ в соответствующей части. В том числе – уступку в свою пользу. Однако АУ этого не сделал, требования к КДЛ в соответствующей части были уступлены третьему лицу.

В такой ситуации уступлены были также солидарные требования АУ к ФНС, поскольку договор не предусматривал иного, а нахождение у разных лиц солидарных требований к разным должникам по общему правилу недопустимо. См. выше комментарий к п. 4 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2024 год, утв. Президиумом ВС РФ 25.04.2025.

Следовательно, АУ действительно не мог обращаться к ФНС с указанными требованиями. Это могло сделать только третье лицо, выкупившее требования к КДЛ.

Во втором из приведенных определений Суд аналогичным образом решил вопрос об удовлетворении требований юридической компании, привлеченной АУ для представления его интересов в суде в ходе банкротства, на оплату ее услуг.

2. ВС РФ развивает позицию о солидарности применительно к СО: требование о возврате денег по оспоренной сделке и соответствующее требование о возмещении убытков к КДЛ, одобрившему такую сделку, являются солидарными, уступка одного влечет уступку другого

Определение ВС РФ от 27.05.2025 № 305-ЭС19-24170(5) по делу № А40–15432/2016

В рамках дела о банкротстве компании были оспорены сделки по уплате арендных платежей в пользу Котова А.И. В дальнейшем соответствующее требование было частично погашено, а частично – уступлено третьему лицу.

В дальнейшем в пользу завода (конкурсный кредитор) были взысканы убытки с Рузова С.Ф. В состав ответственности Рузова С.В. входили в том числе убытки, вызванные одобрением сделки с Котовым А.И.

Рузов С.Ф. потребовал признать требование завода к нему погашенным, поскольку оно является солидарным с требованием к Котову А.И. (частично погашенным, частично – уступленным третьему лицу).

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявления.

ВС РФ обратил внимание судов, что в данном случае обязательства Котова А.И. и Рузова С.В. также направлены на защиту одного интереса и потому являются солидарными.

С учетом этого завод утратил требование к Рузову С.В. после получения частичного погашения от Котова А.И. и уступки оставшейся части требования к нему.

3. В силу неравенства в доступе к доказательствам между кредитором и КДЛ первому достаточно представить лишь косвенные доказательства доведения должника до банкротства, после чего именно КДЛ должны доказывать свою невиновность

Определение ВС РФ от 10.04.2025 № 308-ЭС24-21242 по делу № А53-48051/2023

Дело о банкротстве компании было прекращено в связи с недостатком финансирования.

Кредитор обратился в суд с отдельным иском о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности. Суды трех инстанций в иске отказали, указав, что истец не выполнил бремя доказывания: не доказал конкретные обстоятельства, подтверждающие виновные действия ответчиков, не подтвердил возникновение задолженности в результате их неразумных действий и т.д.

ВС РФ напомнил о правилах корректного распределения бремени доказывания в подобных спорах.

Суд указал, что в споре о привлечении к СО КДЛ ликвидированного или фактически брошенного должника «бремя доказывания сторонами судебного спора своих требований и возражений должно быть распределено судом так, чтобы оно было потенциально реализуемым <…>. Недопустимо требовать со стороны представление доказательств определенных обстоятельств, если она не может их получить по причине их нахождения у другой стороны спора, не раскрывающей их по своей воле».

С учетом этого истцу в подобном споре достаточно доказать следующее:

• наличие и размер перед ним задолженности у юридического лица
• наличие у должника признаков брошенного юридического лица
• контроль над этим должником со стороны ответчика
• отсутствие содействия ответчиков в предоставлении сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника в необходимых объемах

Если истец продемонстрировал указанные обстоятельства, то именно ответчики, как лица, имеющие (в отличие от истца), доступ к документации должника, должны представить пояснения относительно причин возникновения задолженности.

В данном случае истец сослался на обстоятельства, «совокупность и подозрительность которых, по его мнению, в обычных условиях указывает на намерение контролирующих хозяйственное общество лиц не платить по долгам и избежать субсидиарной ответственности»:

• отсутствие со стороны ответчиков убедительных объяснений о причинах неисполнения обязательств
• смену собственника компании и передачу управления ею номинальному директору после предъявления требований о взыскании долга
• фактическое прекращение деятельности компании
• недостоверный адрес компании и непредставление отчетности о ее деятельности

При таких обстоятельствах суды должны были возложить бремя доказывания на КДЛ.